Степан Арефин (1922 — 2006). «Портреты»

Портретный жанр в творчестве С.Ф. Арефина связан в основном с ранним этапом его жизни, как художника. В последние годы Степан Фёдорович не писал портретов, сосредоточившись на стремлении запечатлеть эстетику и дыхание жизни в натюрморте. И потому лишь знавшие С.Ф. Арефина многие годы знали и то, что он был замечательным портретистом, чьё ощущение модели сформировалось в 1950-х — в начале 1960-х г.г. Это был период социалистического реализма, критикуемого Большого стиля тоталитарной эпохи. Но именно сегодня отечественное искусствознание (и другие гуманитарные науки) внимательно изучают наследие недавнего прошлого, пытаясь разгадать загадку обаяния портретов тех лет.

В 1960-х г.г. появляются регулярные обзоры дальневосточного искусства на страницах центральных журналов, что означало: дальневосточное и приморское искусство в частности становится частью искусства большой страны. Вместе с тем искусствоведы из столицы, побывавшие в Приморье отмечали специфические черты дальневосточника: «Красивые люди, люди героических профессий живут здесь сегодня... Почти каждый художник имеет своих любимых героев или людей определённого склада характера, или людей одной профессии. Большинство художников стремится писать собирательные образы рыбаков, зверобоев, водолазов» (Из журнала «Художник», 1963 г.).

Однако Степан Фёдорович остался в стороне от людей героических профессий. Его «Дед Симендей», «Старик», «Портрет отца» и другие портреты — плоть от плоти классической традиции в отечественной живописи. Он наблюдает за героем, пишет его в антураже вещей и предметного мира, помогающих раскрыть характер. Его герои красивы внутренней красотой, и светлы от внутреннего света.

С.Ф. Арефину не довелось учиться в художественном высшем учебном заведении. Его молодость пришлась на период войны и основное образование он получил в студии Хабаровского Дома Красной Армии Дальневосточного военного округа. Но поездки на творческую дачу в Вышнем Волочке сформировал в нём художника русского по духу. И это проявилось в его портретах.

Один из самых удивительных — «Скрипичных дел мастер». Это портрет отца, многие годы изготавливавшего музыкальные инструменты, точно знающего их строй, чувствующего тепло дерева, благодаря которому будет петь скрипка. Мы узнаём отца в карандашном портрете, где художник как бы изучает модель, чтобы потом перенести на живописной полотно. Был и ещё один портрет «Мелодия» (портрет брата), где ещё один представитель творческой семьи (брат С.Ф. Арефина писал музыку) был написан одухотворённой личностью. Опоэтизированными оказались даже героические рабочие будни, получившие выражение в портрете «Точная деталь». Портреты С.Ф. Арефина воспевали красоту жизни, где есть место любимому делу и размышлениям о вечных истинах.

Ольга Зотова,
кандидат искусствоведения,
доцент кафедры Массовых коммуникаций Школы гуманитарных наук ДВФУ

Есть, наверное, поколения людей, которых, в силу разных объективно-субъективных причин, начинает трясти в припадке от воспоминаний о Советском Союзе в широком смысле, и далее от его частностей, например, от так называемого советского искусства, соцреализма и так далее. Надо сказать, среди художников, по моим наблюдениям, неоднозначное отношение к этому периоду нашей жизни. Часто вспоминаю как прекрасная жена прекрасного художника любя называла Ленина «нашим кормильцем». Скорее всего это говорит о том, что внутри цеха присутствует здравый, лишённый истерики взгляд на то, что было тогда. Было трудно, говорили что писать и как, но были выстроены некие «правила игры». Можно было сделать одного Ленина, будь то живопись, скульптура, плакат и какое-то время жить спокойно, забыв о заработке, по сути делать то, что хочется. Сейчас таких понятно успешных тем наверное нет. Налаживание отношений с потенциальными покупателями, вообще менеджмент требует постоянных, ежедневных затрат времени, сил, соответственно отнимает время на главное. Что лучше или проще — трудно сказать.

Для людей, к коим отношусь я, заставших Советский Союз в беззаботном возрасте, стенания, раздражения, страшные рассказы о нём оставляют, наверное, в большой степени, равнодушными. Вроде жили, детство было счастливым, трава зелёной, небо голубым, а идеологическое давление и гнёт, например, пионерии, казались просто игрой. Поэтому, если говорить о творчестве Арефина того периода, нами оно воспринимается без идеологической подоплёки. Мне кажется, так и должно быть. Идеология, наверное как и мода, примета какого-то конкретного времени. Она уходит, а у хорошего художника остаются просто хорошие работы.