Галерея «Арка»: фотографии путешественника Шарля Вапро (1847—1925) «Пекин-Амур-Париж», 27 июня – 25 июля 2009 года

«Hегативы. Китай, Сибирь, конец 19 века».

Описание лота, выставляемого на аукцион фотографии в Друо в 1991 году, было малопривлекательным для антикваров, приехавших приобрести фотоотпечатки: «Это годится только для мусорной корзины». Тем не менее, Арно Жибо, коллекционер, влюбленный в Китай, покупает его за 50 франков (10 долларов). Безусловно, скорее, чтобы спасти от печального конца этот несчастный лот из фотографий, нежели, чтобы заключить удачную сделку. А затем он убирает их в дальний угол шкафа, и забывает об их существовании, до одного летнего дня 2005 года, когда мы встречаемся с ним в Кызыле на концерте Кунгхуртуха, Мы говорим с ним о горловом пении, шаманах и сибирских дорогах. По возвращении в Париж Арно вспоминает о пластинах, и ему приходит идея рассмотреть черные листы на свет.

К своему большому удивлению он обнаруживает, что, эти черные бумаги, которые он принимал за засвеченные фотографии, оказались негативами. Не без труда ему удается найти фотолабораторию, где еще умеют работать с такими негативами. Фотомастер без всякого энтузиазма обещает сделать фотографии к следующей неделе. Назавтра раздается телефонный звонок этого мастера, который в крайнем возбуждении, подобно акушеру, только что совершившему чудо, сообщает ему, что все фотографии готовы.

Таким образом, Арно становится обладателем сотни фотографий с пейзажами, жанровыми сценами, видами Китая и России. Все они, разумеется, без подписей и без намека на их автора. Потом несколько месяцев спустя, в Томске, когда на улице было минус 45, мы встречаемся, и он мне передает эти снимки, для того, чтобы определить места, запечатленные на них.

Я погружаюсь в черно-белые снимки и уже не могу оторваться от них. С наслаждением жаждущего открытий Шерлока Холмса, я провожу часы, изучая снимки. Тираж плохого качества, но некоторые места на фотографиях кажутся легкоузнаваемыми: Москва, Пекин; другие — гораздо менее узнаваемы. Одна из фотографий особенно заинтересовала меня: китаец рядом с тарантасом в сибирской деревне. Я замечаю также женщину, которая появляется на нескольких фотографиях, всегда одетая в темную одежду, в плоскую шляпку, всегда одинаково серьезная. Она верхом перед китайским домом, рядом китаец, похожий как близнец на предыдущего, он держит под уздцы ее лошадь, на другой фотографии она среди группы европейцев и, наконец, она в двуколке, ее лицо наполовину скрыто профилем бородатого мужчины, держащего оленей. Похоже, что он ее родственник, может быть муж. Эти снимки, их потерянное прошлое, становятся моим наваждением. Я представляю себе историю белой русской семьи, эмигрировавшей во Францию, увезя с собой воспоминания о путешествии по Сибири и Китаю.

В свое время, я купила две старые 21-ые Волги, которые один мой знакомый из Тувы, разбирающийся в технике, обещал отремонтировать к лету 2006 года. Мне тогда приходит в голову идея, более вдохновляющая, чем долгие и скучные поиски легенды в пыльных залах архивов: организовать передвижную выставку по части маршрута, о котором повествуют фотографии. Передвигаться будем на Волгах, а фотографии будут выставляться под открытым небом на несколько часов, на остановках по дороге, на станциях техобслуживания, на больших площадях маленьких городов... Я заказываю напечатать фотографии на ткани, кажется, наиболее подходящий для передвижной выставки. Сергей Исаков, фотограф, увлекающийся затерянными уголками России, заинтересовался проектом, и вместе мы обсуждаем маршрут, повторяющий наиболее используемый путь конца 19 века, соединяющий центр Азии с Москвой. Долго изучая фотографии, мы также приходим к выводу, что их автором не может быть никто иной, как человек с седой бородой. Первый знак.

Но моим прекрасным планам суждено было рухнуть из-за пустяка. Мой знакомый механик, потомок казацкого атамана с Байкала, как и его предки, имел неутолимую страсть к дорогам, которая с одной стороны, предопределила нашу встречу, а с другой стороны, может быть, именно она послужила причиной его исчезновения, внезапного, бессрочного, в неизвестном направлении, где-то на просторах Сибири. А Волги, разумеется, остались разобранными на запчасти в гараже в Кызыле...

Итак, мертвая точка. Но брошюре, лежащей уже шесть месяцев на моем столе рядом со стопкой фотографий, было суждено сыграть главную роль в этой истории. Каталог выставки, посвященной французским путешественникам по Сибири 16 века, он был подарен мне одним другом, как только я вернулась из Томска. Я перелистывала его несколько раз, уделяя больше внимания тексту, чем иллюстрациям — это была большая ошибка. И вот почему. Однажды вечером мой взгляд скользил по фотографиям, и вдруг меня как будто ударяет током, я вижу фотографию 19 века, на которой изображены три человека и внушительная гора чемоданов: мужчина с седой бородой, женщина в плоской шляпке и китаец. Вся информация находилась перед моими глазами с самого начала... я потратила время на расшифровку посмертного послания этого элегантного бородача, который носил сейчас имя: Шарль Вапро.

Я провела ночь в Интернете, разыскивая информацию, и на рассвете фантом Вапро обрел тело. Если в самом начале моего поиска еще были сомнения, сейчас они быстро развеялись. Шарль Вапро описал свой путь по Сибири в рассказе, который был напечатан в 1894 году в журнале Тур дю Монд. Многочисленные литографии иллюстрировали повествование, все они были сделаны с фотографий автора. С волнением я узнавала некоторые из них. И когда, наконец, я прочитала первые строки его рассказа, я услышала его голос, голос романтического рассказчика, который вышел из небытия: «В 1875 год я покидал Пекин в первый раз после шестилетнего пребывания на Дальнем Востоке. Уже тогда эта необъятная империя царей, о которой так мало было известно, по крайней мере, о той ее части, где располагаются уральские горы, вызывала мое любопытство. Ее безумные гонки галопом на упряжке из трех или четырех несущихся лошадей через степи, леса и горы, по едва проложенным дорогам, где произведением искусства служат несколько стволов деревьев, переброшенных через горную реку, волки, разбойники и даже лишения — все это непреодолимо влекло меня»

Заболев, Шарль Вапро не смог пересечь Сибирь в том году и должен был ждать до 1892 года, чтобы осуществить это путешествие. Но оно стало таким, о каком он мечтал.