Ольга Ненаживина. Галерея Mimi Ferzt Gallery, США, Нью-Йорк, 2007

Интервью с Ольги Ненаживиной в галерее Mimi Ferzt Gallery

Как рождаются ваши картины и рассказы?

Иногда я вижу уже завершенную картину, какой-то образ появляется (именно появляется, я думаю, а не рождается) в моей голове и живет там некоторое время, и тогда мне только остается перенести его на бумагу. Часто результат меня удивляет: картина формируется так же естественно и «случайно», как скалы и трава, я использую только своё мастерство, а какой она захочет быть, решает она сама. Рисунок начинается с уголка бумаги, пускаясь в собственное путешествие по своему иллюзорному миру, который не нуждается в переводе. Чаще я просто беру в руку перо и «записываю» подобно тому как многие изо дня в день ведут дневник своей жизни или как журналист выполняет свою работу — записывает правдиво и просто про жизнь, про время, про то, что вокруг и что происходит сейчас.

Что вас привело к выбору творческой профессии?

В возрасте двух с половиной лет, когда первыми моими учителями и наставниками стали родители: отец — скульптор и мать — женщина без специального художественного образования, но для которой искусство стало смыслом жизни, а люди творящие — святые, рисование я предпочитала детским играм. Я уже тогда называла это работой, а в перерывах разглядывала свою любимую книгу польской графики.

Каждый вечер, когда отец возвращался из своей мастерской, мы садились и говорили о рисунках, о том, который я сделала сегодня и о том, который я буду делать завтра. Мама позволяла мне рисовать на любой поверхности в доме, и я всегда имела возможность экспериментировать. С пяти лет я стала участвовать в различных детских выставках-конкурсах и получала первые места. Потом у меня появилось желание пойти в детскую художественную школу: я очень хотела общаться с себе подобными. Меня туда не взяли: на первом тестировании сказали, что делать там мне нечего, я и так, мол, всё умею. Горю моему не было предела.

Тогда я написала картину на стене своей комнаты и назвала её «Арлекины». Размер картины был 2.5 Х 3 метра — немалый для шестилетнего человека. В восемь лет я уже точно знала, что буду художником. Это было осознанное решение, которое я приняла на ступеньках Пушкинского музея в Москве, после просмотра знаменитой выставки «Москва — Париж». В десять лет появилась моя первая большая, на листе белого ватмана, работа тушью и пером. Была она названа «Семья». В центре картины на троне восседал Иисус Христос.

Вы рисуете монохромные картины, что определило ваш выбор?

Я люблю черно-белый аскетизм. Скорее всего это происходит на подсознательном уровне, ведь летописцы тоже использовали только бумагу и перо. Мне интересно использовать разную технику и практиковать различные направления визуального искусства. Мне нравится экспериментировать — это дает чувство свободы. Современное искусство, как мне кажется, — это концепция и синтез различных видов творчества. Для того, чтобы в полной мере воплотить свои идеи, необходимо находиться в постоянном поиске новых решений. Думаю, без этого невозможно развитие художника

С самого детства мне приходилось уделять большое внимание рисунку. Каждый раз, когда я смотрю на чистый лист бумаги перед тем как начать картину, я повторяю слова своего отца, которые он говорил мне давным-давно, когда я только училась держать карандаш в руке: «Оля, линия должна быть живая.» Теперь эти слова являются частью ритуала моей работы, поскольку они всегда заставляют меня думать. Почему линия должна быть живая, и как она может стать живой? Этот поиск живой линии остался для меня самым загадочным и интересным.

Любовь к черно-белому аскетизму только усилила моё стремление к этому поиску.

Сколько времени обычно занимает у вас создание картины? Что вы делаете в первую очередь, наброски?

Чтобы завершить картину, иногда хватает недели, а иногда не достает и нескольких месяцев. Карандаш для набросков я использую в редких случаях, обычно сразу работаю тушью, пером и кистью.

Ваши работы отражают мифологию или религию, специфичную для Дальнего Востока?

Специально я никогда не работала на тему мифов Востока. Думаю, что история, география и настоящее окружение всегда отражаются в творчестве художника.

Большую часть своей жизни я жила на Дальнем Востоке, в крайней его точке на берегу Японского моря. Я находилась вблизи от динамично развивающихся азиатских культур, в точке соприкосновения Запада и Востока.

Город Владивосток, который я считаю своей родиной, — это город с колоссальным потенциалом, очень сложный, с невероятным переплетением исторических, культурных и религиозных традиций. В сознании людей, живущих здесь, легко умещаются два, на первый взгляд кажущиеся противоположными мировоззрения; здесь сливаются воедино две различные культуры – европейская и азиатская.

Как Нью-Йорк повлиял на ваши работы?

Нью Йорк — удивительный город! Я приехала сюда на пару месяцев, а уже задержалась на два года. Я чувствую как он пульсирует, он живой. Кажется, целой жизни не хватит, чтобы запечатлеть происходящее здесь. Надо здесь оставаться самим собой и попытаться сказать людям то, что можно сказать своим искусством.

Есть ли у вас самая важная картина, в некотором роде «картина всей жизни», которую вы бы хотели создать, но до сих пор не нарисовали?

Да, конечно. Не знаю почему, возможно это своеобразный этап в творчестве, но многие художники мечтают нарисовать большую картину. Я не являюсь исключением. Действительно, я часто задаю себе вопрос: почему именно большую? Наверное так и не отвечу, пока не нарисую.

Ангелика Симильбауэр (Angelica Semmelbauer)
Mimi Ferzt Gallery

P.S. Информацию о Ненаживиной Ольге, а так же другие ее работы вы можете посмотреть в галерее «Арт Владивосток» в разделах: живопись, графика.

Страницы: 1 2

Оставить комментарий (Сейчас 1 комментарий)

1. 

   Iggor (01.09.2009 в 20:54:08)

   Ответить

   Pozdravlyau s expo , mne nravitsya chto ti delaesh ( izveni za turetzkii aktzent — ne mogu pisat' inache , net ruskoi klaviaturi ). Udachi !

   Iggor — igor.gutnik@yahoo.fr