Галерея «PORTMAY»: Владимир Ганин «Путешествия в стиле граффити», 30 июля — 23 августа 2009 года

Золотой меандр или постмодернистский кроссворд путешествий

Владимир Ганин

Одна из выставок молодых русских художников, проходившая в Нью-Йорке в девяностых годах прошлого века, где были представлены и работы Владимира Ганина, называлась в духе того времени — «Дети перестройки». Определение скорее политическое, нежели художественное, но во многом и верное для авторов, которые выходили к зрителю как раз в пору потрясавших страну социальных преобразований, когда рухнули все идеологические преграды, и поток отечественного искусства хлынул за рубеж. Художников из России, особенно тех, кто стремился выйти из рамок официального советского канона, чтобы ступить на экспериментальное поле современного искусства, стали принимать во всем мире с распростертыми объятиями. Их охотно приглашали с выставками за границу, а зарубежные галеристы и коллекционеры прочесывали мастерские от Петербурга до Владивостока в поисках свежих имен. И длился этот бурный интерес лет десять — с конца восьмидесятых до конца девяностых. «Новая волна», «Ветер перемен», «Неизвестная Россия», «Новый русский авангард» — это все реальные зарубежные выставки, в которых участвовал Владимир Ганин, действительно подтверждая своими картинами пафос этих многообещающих названий. Профессиональное чувство линии и цвета, раскованное ассоциативное мышление, способность с помощью приемов живописного монтажа соединять в пространстве одного полотна разные временные пласты, и легкая, если не сказать виртуозная манера письма сразу же привлекли внимание специалистов и зрителей.

В девяностых годах автор учился в Дальневосточном институте искусств и, будучи еще студентом, выставлялся не только в городах Дальнего Востока, Москве, Петербурге, но и в Макао, Гонконге, Нью-Йорке. Более того, первые коллективные и персональные выставки у него произошли именно за границей. И это обстоятельство, как оказалось впоследствии, определило творческую судьбу — с 2000 года художник живет в Китае, преподает в Хунаньском университете рисунок и живопись, много путешествует не только по отдаленным районам Китая, но и по всей Юго-Восточной Азии, добирается вместе со своими выставками до Европы и Америки. Собственно говоря, эти путешествия сквозь страны и культуры, сквозь исторические эпохи и стали содержанием творчества Владимира Ганина, определили особенности его творческой манеры.

Но здесь важно и другое — художник быстро и естественно воспринял и впитал общий космополитический настрой искусства рубежа веков, с его смешением художественных направлений, стилей, тягой к массовой культуре, экзотике вообще и восточной в особенной степени. Пожалуй, в этом смысле он действительно стал русским художником новой генерации. Его творчество своими эстетическими принципами и самим содержанием — темами и сюжетами, связано с мировой культурой, с жизнью современного Запада и стран Востока, где древность удивительным образом переплетается с последними проявлениями цивилизации, а потому и адресовано мировому зрителю и галереям в самых разных точках света.

И вместе с тем Владимир Ганин — художник ярко выраженного индивидуального стиля, со своей палитрой тем, композиционных приемов и цветовой гаммой. Его живопись сегодняшнего дня — это выразительно сконструированный и по смысловому содержанию, и по колориту коллаж с элементами поп-арта, но без всякого применения посторонних предметов, тканей и прочего внешнего материала, наклеенного или размещенного иным способом на холсте, а исключительно написанный маслом, акрилом или в смешанной технике. Но своеобразие, эстетическую привлекательность и современность его картинам придает активное использование приемов граффити. Дело еще в том, что помимо граффити как такового, то есть уличного искусства, в восьмидесятых годах прошлого века возникло направление «граффитизма». Некоторые американские райтеры, так они себя называли, с улиц, площадей, из туннелей подземки перешли в художественные студии и превратили граффити в разновидность станкового искусства. Они стали писать свои сюжеты на холстах и других основах, а галереи уже сделали это направление популярным. Наиболее известен среди художников этого движения талантливый Жан-Мишель Баския, в свое время пригретый королем поп-арта Энди Уорхолом. Граффитизм взял на вооружение буйную фантазию, спонтанность, урбанизм и примитивизм уличного искусства, его тесную связь с массовой культурой, пристрастие к шрифтам и надписям разного толка — и таким образом появилась новая форма современной живописи.

Конечно же, Ганин, как художник, умело владеющий профессиональными навыками академической школы, изящно, со вкусом применяет только отдельные приемы граффити, эстетизируя их и наполняя совершенно иным содержанием, — историко-культурным и лирическим по преимуществу. Он свободно размещает в пространстве картины знаки памятников культуры: от архаики и древностей Востока, — наскальных рисунков, ритуальных масок, барельефов из храмов Ангкора, столицы древних кхмеров, через античную мифологию и сюжеты эпохи Возрождения до реалий сегодняшнего дня — дорожных указателей на многих холстах, или самолетов и автомобилей в работе «Сон». И все это скопление символов и артефактов цивилизации как раз в духе граффити покрыто цифрами, кусочками различных текстов, включая библейские, именами, аббревиатурами, обрывками этикеток, причем на разных языках — от иероглифов и латиницы до родной кириллицы.

На выставке «Путешествия в стиле граффити», представленной в галерее PORTMAY, экспозиция поначалу видится единым сверкающим восточным ковром, этаким постмодернистским гобеленом, где в хаотичный узор сплелись география мира, времена и народы. Картины одновременно и притягивают, и озадачивают, пока в работе «Нью-Йорк. Тайная жизнь улицы» вдруг не обнаруживаются три слова на разных языках, полустертые, словно написаны они давным-давно на древней стене: мир, история, человек. Они многое проясняют, пожалуй, это и есть главные понятия, определяющие философию автора, его художественную сверхзадачу.

А циферблат современных часов, показывающих разное время, который то и дело появляется в его работах, обозначая некий композиционный и смысловой центр, словно собирает всю историю человечества в единый круг пространства-времени. Таким же символом служит золотой, алый, голубой меандр, древнегреческий геометрический узор, напоминающий завитую раковину улитки, своего рода модель вселенной, спираль времени, которое никуда не течет, не исчезает, а вечно сохраняет самое себя.

Стремясь сложить из фрагментов разных эпох и цивилизаций мозаику современного мира, художник ищет ей духовное основание — так постепенно из года в год появляются работы из серии «Библейские истории». Над античными героями, восточными танцующими богами и персонажами китайской истории склоняется лик Спасителя, парят ангелы, а на улицы мегаполисов опускаются архангелы, чтобы затеряться в толпе. Сказать, что христианская тема придает работам художника некую особую философскую глубину и художественную ценность, было бы преувеличением — это всего лишь знаки в ряду прочих знаков. Но библейские мотивы смотрятся вполне органично в общей культурной панораме автора.

Впрочем, едва ли бы мы добрались до столь высоких материй и весьма отвлеченных обобщений, если бы не живописные достоинства произведений Владимира Ганина. Именно изысканная, тонко организованная цветовая композиция его работ, и, при всей артистичной небрежности линии и мазка, тщательно разработанная фактура поверхности холстов притягивают внимание и оставляют ощущение эстетической радости. У автора цвет является основным связующим веществом всего полотна. И потому даже не конкретные фигуры, предметы и символы составляют художественное содержание картины, а куски, пятна и наплывы цвета, которые создают движение холодноватого небесного воздуха в работах из серии «Библейские истории», светятся золотом и песчаной охрой на полотнах, посвященных античному прошлому Греции, или сгущаются темно-вишневым сумраком в испанских мотивах, заставляя вспомнить колорит Веласкеса и других испанских мастеров.

И только после того, как ты уже увлечен, притянут этим эмоциональным напряжением цвета, начинается путешествие в постмодернистском кроссворде автора. От клеточки со знаменитым носорогом с гравюры Альбрехта Дюрера до клеточки с кентавром, натягивающим лук, от джунглей Камбоджи, где веками смотрят на мир каменные лики индуистских богов Ангкора, до полных своей тайной жизнью вечерних улиц Нью-Йорка...