«Артэтаж»
На этой выставке представлена подборка фотографий приморской природы, сделанных автором за последние несколько лет. География выставки довольно обширна: Анучинский, Кавалеровский, Лазовский, Партизанский, Пожарский, Уссурийский, Хасанский, Чугуевский районы края, а также остров Путятина.
подробноТихоокеанское издательство «Рубеж» выпустило книгу избранной прозы известного дальневосточного прозаика и публициста Бориса Черных (Серия «Архипелаг ДВ»).
Борис Черных (1937—2012), потомок амурских казаков, известный дальневосточный прозаик и публицист, родился в одной из столиц ГУЛАГа — городе Свободном. Он входил в литературу в Иркутске в начале шестидесятых годов прошлого века вместе с А. Вампиловым и В. Распутиным. А в 1982 году был осужден за «антисоветскую агитацию среди молодежи» и пять лет отсидел в печально известных пермских лагерях. Рекомендацию в Союз писателей, уже по выходу на свободу, ему давал Фазиль Искандер, а первая тоненькая книга рассказов, вышедшая в «Библиотеке журнала «Огонек», сразу принесла Б. Черных всероссийскую известность. В Ярославле писатель создал знаменитую газету литературной провинции «Очарованный странник», а в Благовещенске — «Русский берег».
подробноНо сегодня создаётся новый миф. Всякий печатный рассказ, всякое печатное упоминание о 37-м годе — это непременно рассказ о трагедии коммунистов-руководителей. И вот уже нас уверили, и мы невольно поддаёмся, что 37-38-й тюремный год состоял в посадке именно крупных коммунистов — и как будто больше никого. Но от миллионов взятых тогда, никак не могли составить видные партийные государственные чины более 10 процентов. Даже в ленинградских тюремных очередях с передачами больше всего стояло женщин простых, вроде молочниц.
подробноИ вот как бывало, картинка тех лет. Идёт (в Московской области) районная партийная конференция. Её ведёт новый секретарь райкома вместо недавно посаженного. В конце конференции принимается обращение преданности товарищу Сталину. Разумеется, все встают (как и походу конференции все вскакивали при каждом упоминании его имени). В маленьком зале хлещут «бурные аплодисменты переходящие в овации». Три минуты, четыре минуты, пять минут они всё ещё бурные и всё ещё переходящие в овацию. Но уже болят ладони. Но уже затекли поднятые руки. Но уже задыхаются пожилые люди. Но уже это становится нестерпимо глупо даже для тех, кто искренно обожает Сталина.
подробноБулатная сталь 58-й статьи, опробованная в 1927, сразу после отковки, омоченная во всех потоках следующего десятилетия, — с полным свистом и размахом была применена в атаке Закона на Народ в 1937-38 годах.
Надо сказать, что операция 1937 года не была стихийной, а планировалась, что в первой половине этого года во многих тюрьмах Союза произошло переоборудование — из камер выносились полки, строились сплошные нары, одноэтажные, двухэтажные. (Как не случайно и Большой Дом в Ленинграде был закончен в 1934 году, как раз к убийству Кирова.)
подробно
«Артэтаж»
3 февраля (воскресенье) в 15:00 в галерее современного искусства ДВФУ «Артэтаж» состоится дефиле кимоно в рамках проекта Японского центра «Музыкальное кимоно». Данный проект осуществляется совместными усилиями с Обществом японцев, поживающих во Владивостоке, при поддержке Генерального консульства Японии в г. Владивостоке, Драмтеатра ТОФ. Вход свободный.
подробно
«Арка»
Творчество Джона Кудрявцева занимает особое место в художественной жизни города Владивостока. В его работах отражается и наследие прошлого, и ритмы настоящего. Джон умеет показать и публичную жизнь, и приоткрыть дверь в свой внутренний мир. Накапливая опыт, он словно оттачивает свое мастерство, свою мысль, которые, способны удерживать внимание зрителя глубиной, честностью, иронией и прямотой отображенных явлений, происходящих в современном обществе.
подробно
ПО СХР
Новая выставка творческой группы «Дом Пришвина» посвящена 140-летию писателя Михаила Пришвина.
В начале 1930-х гг. М. Пришвин предпринял ряд путешествий по Приморскому краю. Здесь, в Приморье писатель замыслил цикл произведений, самыми известными из которых стали «Женьшень» и «Олень-цветок», настоящие жемчужины русской литературы ХХ века. Здесь он вел дневник, в котором Приморью и его природе, осмыслению связи человека и окружающей его среды, глубинного влияния земли на внутренний мир, характер человека, его способность чувствовать, посвящены десятки страниц.
подробноПункт двенадцатый наиболее касался совести граждан: это был пункт о недонесении в любом из перечисленных деяний. И за тяжкий грех недонесения наказание не имело верхней границы!!
Этот пункт уже был всеохватным расширением, что дальнейшего расширения не требовал. Знал и не сказал — всё равно, что сделал сам!
Пункт тринадцатый, по видимости давно исчерпанный, был: служба в царской охранке. (Аналогичное более поздняя служба, напротив, считалась патриотической доблести.)
подробноВосьмой пункт — террор (не тот террор, который «обосновать и узаконить» должен был советский уголовный кодекс) [Ленин. Собр. соч., 5 изд., т. 45, стр. 190.].
Террор понимался очень и очень расширительно: не то считалось террором, чтобы подкладывать бомбы под кареты губернаторов, но например набить морду своему личному врагу, если он был партийным, комсомольским или милицейским активистом, уже значило террор. Тем более убийство активиста никогда не приравнивалось к убийству рядового человека (как это было, впрочем, ещё в кодексе Хаммурапи в XVIII столетии до нашей эры). Если муж убил любовника жены, и тот оказался беспартийным — это было счастье мужа, он получал 136-ю статью, был бытовик, социально-близкий и мог быть бесконвойным. Если же любовник оказывался партийным — муж становился врагом народа с 58-8.
подробно