Галерея «PORTMAY»: «Свет и воздух. Выставка пленэрной живописи», 2 — 31 октября 2009 года
Любовь на пленэре
Природа готовит заране,
с талантом ты явлен иль без,
листок подорожника — к ране,
к разладу душевному — лес...
Геннадий Лысенко
И всякий раз, когда смотришь на пленэрные работы, собранные на осенней традиционной выставке в галерее PORTMAY, возникает мысль: почему каждый состоявшийся этюд, пусть даже и написанный автором едва ли не на том же самом месте и тот же день календаря, что и в прошлом году, оставляет ощущение открытия, новизны и свежести окружающего мира? Откуда в пленэрной живописи возникает это чувство первозданности, сиюминутности происходящего, когда именно сейчас, прямо на твоих глазах набежавший ветер отправляет в полет стаю березовой листвы, розовые облака встают над кромкой дальнего леса, а отхлынувшая волна острова Попова обнажает всю в струении воды и бликов гряду прибрежных камней? Ответов, наверное, может быть немало, хотя, конечно, не найти исчерпывающего. Но ясно одно: когда пейзаж принимает художника в свое живое, полное птичьих голосов, света и ветра пространство, когда они смотрят в лицо друг друга, только тогда и возникает между ними таинственная связь, неслышимый, но зримый разговор. И вспомнить, повторить эту беседу затем в мастерской зачастую бывает невозможно.
Может быть, поэтому замечательные этюды, которые спустя какое-то время художник пытается перевести в большой формат, написать, что называется, картину с большой буквы, убрав торопливые небрежности и профессиональные, как ему видится, промахи, внезапно гаснут. И случается такое довольно часто. Из этих, казалось бы, наскоро, под горячую руку схваченных кистью сюжетов уходит трепет воздуха и света, мерцание дождя, волшебное голубое сияние сопок и шум прибрежной полосы. Пленэрная живопись — это любовь между художником и пейзажем в продолжение обоюдного взгляда, она не переносит разлуки.
Нынешняя выставка «Свет и воздух» включает работы двадцати художников, и хотя основной состав участников счастливо определился еще в предыдущие годы, но, как и всегда, появились новые, и среди них Владимир Олейников, подлинный мастер лиричной акварели, тонко чувствующий саму душу этой сложной и нежной техники. В каждом из его листов живет особое настроение, своя музыка пейзажа, будь это шквальный темно-синий ветер с моря, или поющая тишина необъятного небосвода над двумя деревенскими домиками, стоящими на косогоре.
Ольга Шапранова тоже впервые представлена в галерее пейзажем с лесной дорогой, написанным на острове Попова, — прозрачным, светлым, словно звенящим от стеклянного знойного воздуха, перемежаемого солнечными пятнами и душистыми тенями. А работы другого новичка пленэрной экспозиции — Михаила Фролова, выразительно использующего живописные традиции шикотанской школы, звучат совсем по иному: в них приморский берег предстает мощно, крупно, когда за силуэтом сопки или скалы вдруг открываются головокружительные океанские горизонты.
Надо сказать, что остров Попова все больше привязывает к себе художников, и спасибо ему за это, поскольку они привозят оттуда настоящие островные этюды, со своими мотивами, колоритом и даже героями. Евгений Макеев и Маша Холмогорова на нынешнем пленэре четко определились с этими самыми героями — это островные деревья, как правило, одинокие, прибрежные камни и близлежащие острова, и, наконец, необычайно живописные дождевые лужи, на которые Макеев положил глаз еще в прошлогодний пленэр. По сути, их островные работы представляют собой живописные вариации нескольких мотивов, когда самое пристальное внимание уделяется состоянию воздуха, оттенкам неба, воды, летней зелени и земли. Серо-лилово-сиреневая гамма работ Евгения, с вкраплениями желтого и оранжевого, и чуть более сдержанная палитра Маши, с холодными темно-зелеными и коричневыми тонами, — это тонко разработанный цветовой портрет островного моросящего лета. Искусство натурной живописи в чистом виде. Чудесная традиция, идущая еще от Клода Мане с его сюитами стогов и кувшинок в пруду.
Какое все-таки счастье для ценителей живописи, что у каждого художника свое устройство зрения, свои темперамент и художественная манера, потому что работа, например, Валерия Шапранова, написанная там же на Попове, дает нам совершенно иной облик острова. Его поселок, состоящий из прижавшихся друг к другу домиков, противостоящих ветрам, напоминает сверкающую гроздь кристаллов, нависшую над темно-зеленой бездной океана.
Такое же кристаллическое, будто увиденное с помощью аэросъемки, композиционное и живописное построение у гуашей Виктора Серова. Бухты, мысы, скалы Сидеми в его работах настолько фантастичны и полны величия, словно существуют они не в Приморье и не на побережье Японского моря, а в космосе. Столь же насыщены цветом и полны пространства картины Ирины Ненаживиной, напоминающие куски океана, выхваченные автором из реальности вместе с горизонтом.
Вениамин Гончаренко, один из первооткрывателей знаменитой своими художественными традициями Андреевки, которая возникает на многих и многих его этюдах, истинный виртуоз пленэра, представлен на выставке четырьмя работами, как всегда, роскошными по своим живописным достоинствам. Ему, как и другим мастерам русской, а затем и советской традиции, присуще стремление и умение даже небольшой этюд, дышащий непосредственным впечатлением от натуры, превратить в законченное, ограненное живописное произведение.
Столь же эмоциональное переживание цвета, которое выливается в экспрессивный мазок, свободное движение всей густой живописной поверхности, свойственно и картинам Ильи Бутусова. Три его холста, тоже посвященные побережью, морю, буквально лучатся светом, словно прорвавшимся сквозь хрустальную призму или кусок прозрачного льда. Художник явно не столько озабочен воспроизведением внешнего облика природы, сколько обнажает ее внутреннюю структуру, состоящую из гранул чистого света и цвета. Постоянная любовь автора к белому вообще превращает его полотно «Надежда» в сплошной поток сияющего белого цвета, одновременно материального, осязаемого и вместе с тем удивительно одухотворенного, несущего на своем гребне легкую, как упавшее перышко чайки, знаменитую парусную шхуну со столь романтичным и морским именем.
С каким-то вдохновенным, радостным чувством открывает возможности белого и Виктор Убираев, зачастую используя просто загрунтованный холст. Его пейзажи, написанные в зимней Анисимовке и в летнем Сидеми, полны приморского воздуха, который то морозно светится февральской изморозью над деревенскими улочками и сопками, то влажно переливается в дымке прибрежного тумана. Среди его холстов в этой экспозиции есть и такие, где автор вдруг меняет свою манеру письма — текучую, импрессионистическую, и начинает буквально выкладывать мазками играющие цветной мозаикой пленэрные натюрморты, такие, например, как «Подсолнухи» или «Караси». Сидеми — постоянное место этюдов и для Сергея Барсукова, чьи пейзажи отмечены верностью деталям натуры, хорошо передают саму атмосферу этого пропитанного творческим настроением побережья.
Но пока речь у нас шла о художниках, творчески связанных с южным Приморьем, а вот Евгений Пихтовников любит забираться с этюдником на север, в район поселков Терней и Кавалерово. И удивительно, как меняется природный ландшафт в его работах, колорит и сама психологическая атмосфера пейзажей. Художник блестяще владеет традиционной техникой письма, его горизонтальные полотна с разливами таежных рек и бескрайними болотами, притягивают сумрачной красотой природы, существующей наедине с собой. Маленькие, почти крохотные этюды Александра Бондаря тоже написаны чаще всего в глухих таежных уголках. Всего несколько стремительных движений кистью, едва ли не по счету брошенных мазков, — и на картоне возникает зимовье, одинокая елка, берег ручья — образ заповедного Приморья.
А Геннадий Кунгуров и Аня Щеголева и вообще устремились нынче на пленэр за пределы Дальнего Востока. Геннадий привез несколько десятков этюдов из поездки на Байкал, где успел побывать даже на легендарном острове Ольхон, а вот Аня работала в средней полосе России — в Калужской области. Помимо того, что этюды этих двух авторов относятся к числу самых удачных в их творческом багаже, они удивительно точно передают пейзажные приметы и особенности этих российских территорий.
Бирюзовая гладь Байкала, заснеженные вершины хребта Хамар-Дабан, песчаные дюны Ольхона, поляны белых маков и оранжевых жарков — все это этюды Кунгурова, созданные уверенно, пластично, с чистым звучанием цвета. А такие работы Щеголевой как «Мостик», «Лучи», «Радуга», словно ностальгическое, трогающее сердце каждого русского человека воспоминание об оставленной когда-то предками центральной России, с ее лугами, перелесками на горизонте и спокойным, наполняющим душу раздольем.
И еще раз невольно порадуешься художественному разнообразию пленэрной экспозиции, потому что кроме уже названных авторов, зрителя ждет встреча с традиционными по духу и живописному исполнению картинами Виталия Медведева, сочными, фактурными этюдами Сергея Горбачева, экспрессивными работами Андрея Обманца и, конечно же, веселой, жизнерадостной живописью Владимира Погребняка.
Глубоко индивидуальное творчество приморских художников вместе с тем проникнуто единым чувством, которое выразил поэт Геннадий Лысенко, чьи строки вынесены в эпиграф. И, продолжая эти стихи, хочется ими и завершить наш разговор о выставке, о пейзаже,
«в котором растенье любое
имеет законченность черт;
все это зовется любовью,
хотя и не требует жертв».
Александр Лобычев
Арт-директор галереи «PORTMAY»
Галерея «PORTMAY». Адрес: Владивосток, ул. Алеутская, 23А.
Телефон: +7 (4232) 302-493, 302-494.
URL: www.portmay.ru
Галерея работает без выходных с 10 до 19. Вход бесплатный.
Метки: Portmay, Барсуков, Бондарь, Бутусов, Владивосток, Гончаренко, Горбачёв, Кунгуров, Макеев, Медведев, Обманец, Олейников, Пихтовников, Погребняк, Серов, Убираев, Фролов, Холмогорова, Шапранов, Шапранова, Щёголева
Рубрика: Анонсы
Дата публикации:
Всего просмотров страницы: 9 490
Оставить комментарий (Сейчас 1 комментарий)
Работа на пленере дает силы жить, удовольствие несравненное, наблюдения, ведущие к серьезнейшим выводам о мироостройстве, а не только о искусственно-живописных частностях. Пленэр — не «натура-дура», как иные «гении» считать изволят, а, так сказать, Выставка Господа Бога! Всем пленэрщикам желаю хорошего настроения, а с погодой — сами, надеюсь, разберетесь.