Недавно прошёл день города. Тема города не теряет своей актуальности ни в сознании простых людей, ни в сознании художников. Разные города, разные краски и техники. Художники часто экспериментируют с урбанистическим пространством. Например, у Марка Шагала город — это слияние маленького городка под Витебском и огромного Парижа. А у Бориса Кустодиева на полотнах появляется город без точного места на карте, но бесконечно близкий Поволжью, хотя сам Кустодиев жил в Санкт-Петербурге. Подобных примеров масса. Но всегда есть характерные черты, что-то, по чему мы узнаем город. В работах Виктории Косенко — все приметы города Владивостока: порт, вокзал, море, станция Моргородок, корабли, лодки, пирсы и рыбаки. Но если с пространством всё ясно, то время — явный эксперимент, оно или почти ускользает, или собирается в нечто единое, и старый и новый Владивосток вступают в диалог. Диалог продолжается и на уровне цветовой гаммы, где серый — доминанта. Он не кричит, а спокойно спрашивает. Серый цвет здесь и основной, и фоновый. На нём может яркой вспышкой расцветиться часть пейзажа, или вода утонуть в рефлексах от кораблей. Когда он основной: он убирает пестроту, даёт отдых глазу, погружает в созерцание неброской красоты. Это поэтика серого.
Летний просмотр по композиции — это оценка работ студентов художественного факультета ДВГАИ, подводящая итог за семестр. В течение семестра студентам предоставляются темы: гражданская война, городская и историческая темы, свободная тема. В соответствии с ними они пишут картины, а точнее разрабатывают композицию, эскиз к будущим картинам. На разных курсах критерии оценки разные, если, на первом требуют организацию холста формальными средствами пятна, ритма и колористическое решение, то на пятом уже идёт «малая картина», где, кроме всего, требуется смысловое решение, раскрытие образа.
Дальневосточная Государственная Академия Искусств
Адрес: 690950, Владивосток, ул. Петра Великого, 3а
Телефон/факс: +7 (4232) 264-922
URL:
К выставке Рюрика Тушкина и Владимира Погребняка
Галерея «Арка», 2002
Простодушный человек, попав сюда, под своды «Арки», возможно, воскликнет: «Какая прелесть! Наша дочка точно так же рисует». И будет в чём-то прав.
Буржуазный зритель, любитель изящного, розового и парфюмерного, может узреть здесь насмешку над собственным вкусом. И тоже будет отчасти прав. подробно
Во-первых, хочется сказать, что это трудно. Во-вторых, да, это трудно. Трудности начинаются с самого начала и как бы сопровождают весь процесс изготовления. Опять же, вы можете пройти всё почти до конца и в итоге остаться с памятью о трудностях и без какого-то результата, потому что чашка легко может лопнуть в печи или при вынимании из неё. Кстати, они, чашки, часто так и поступают.
Но лучше рассказывать по порядку. Начинается всё с подготовки глины. Глина бывает разного качества, химического состава, где её берут для нас абсолютная тайна, но кроме того, что её нужно добыть, она нуждается в подготовке. Специальная шайтан-машина месит её туда-сюда некоторое количество времени, превращая в однородную массу, готовую для лепки. Потом происходит самый, наверное, приятный процесс: собственно придавания глине формы. Тут действительно получаешь удовольствие, даже приходит какой-то щенячий восторг, может не ко всем, но к нам приходил.
Затем изделие сохнет минимум неделю. После сушки его шлифуют, ножом, наждачкой, срезая лишние кусочки глины, затирают швы и всячески приглаживают, утончают и округляют. После этого ваш Голем отправляется в печь. Обжигают глину при температурах от 900-1000 градусов. Печь нагревается медленно, эта температура достигается постепенно. В общем, уходит на обжиг часов 6-7. Затем изделие вынимается, остывает ещё около двух часов. Потом его нужно отмыть, строгим взором художника посмотреть на результат, конечно, не удовлетвориться и повторить обжиг. Так ваша чашка может побывать в печи раз 5-7. На каждом этапе чашка может лопнуть, треснуть, разрушиться, сломаться, повредиться. Влияние элемента случайности — очень велико.
Риск велик, но если всё будет хорошо, вы получите отличную вещь, которую очень по-особенному приятно держать в руках. И обычное питие чая превратится в церемонию, которой не помешает даже имбирный джем.
Кира Лукьянчук,
Координатор проекта «Арт Владивосток»
Проект подготовлен АНО «Благое дело» и он-лайн галереей «Арт Владивосток». По вопросам проведения мастер-классов звоните по телефону +7 (423) 274-5307, URL: .
Действительно, мои графические картинки периода конца 80-х, начала 90-х можно так назвать, хотя это не иллюстрации к роману Булгакова. Это было время открытий. Время чтения, перечитывания, передачи из рук в руки этой книги. Время, когда мы стали жить иначе, когда что-то рухнуло безвозвратно, а новое ещё не построено, от этого в наших умах бродили надежды и иллюзии. Мы играли в мистику, у нас были свои 50-е квартиры, свои балы, свои крыши и полёты, и поэты, и Маргариты... Кстати, Библию многие стали читать именно после «Мастера и Маргариты». Казалось, вот-вот произойдёт что-то важное, великое и вся жизнь изменится, мы из подполья выйдем на крышу! Это состояние точно было у всех...
Короли, королевы, принцы и принцессы существуют и по сей день, но роль их уже не та. Они царствуют, но не управляют. Правят странами президенты, главы крупных корпораций и банков, вожди, диктаторы, генералы. Поэтому в театральных постановках короли и принцы могут быть заменены персонажами сегодняшнего дня. Вот какие изменения я предлагаю внести в либретто балета «Спящая красавица». подробно
Инь и ян — две точки древнекитайской натурфилософии, выражение женского и мужского, тёмного и светлого начал, единство двух противоположностей. Единство двойственности как парадокс и глубокое понимание логики бытия. В работах Лилии Зинатулиной тема двойственности разбивается на лица, маски и краски, опутывается карнавальностью и подчеркивается контрастом цвета. День и ночь стоят лицом к лицу и соединяются в целое, в то, что называется временем. Двойники сталкиваются друг с другом, сливаются в причудливые формы, образуя форменное единство на грани экспонатов кунсткамеры. Шаман выходит из сознания, чтобы стать единым с миром, и Восток и Запад становятся ближе. Эфемерные образы растворяются на фоне облаков. Игра приобретает серьёзность жизни, и маска уже как лицо. Половины хотят соединиться и тянутся друг к другу с разных берегов, берега Инь и берега Ян.
Первая часть персональной выставки Марии Холмогоровой в он-лайн галерее «Арт Владивосток» названа «Легенды и мифы» и предлагает зрителю избранное из творчества интересной и самобытной художницы.
Отчасти связанная с идеей последней персональной выставки в галерее «Арка» («После Эдема», октябрь, 2010) нынешняя на первый взгляд кажется совмещением двух разнородных пластов — вневременного мифологического и повседневного (этюды приморской природы). На самом деле работы объединяет глубинная связь, не явная, не видимая внешне, но от того не менее органичная и прочная. Это связь природы, как материи, из которой вышло всё сущее, и мифа, как осмысления человеческого бытия и формирования традиции отражения мышления в образах.
Уже на раннем этапе творчества проявилась склонность Марии к осмыслению окружающего мира, себя в нём. Первая персональная выставка «Автопортрет на фоне» вызвала реакцию неоднозначную: у зрителя — огромный интерес, у некоторых коллег по кисти — упрёк в самолюбовании. Между тем жанр автопортрета безошибочно обозначал желание Холмогоровой быть сопричастной ко всему, что может волновать сегодня человека и художника. Посредством жанра художница вступала в сложные отношения с творчеством, с действительностью, с поиском собственного духовного и человеческого пространства, с преемственностью поколений. Под кистью Марии ожил практически ушедший сегодня жанр портрета-картины, в котором художник находит своё, неслучайное, место в мире вещей и событий.
Вторая персональная выставка включала сюжетные полотна, в которых прочитывались авторские наблюдательность, умение тонко и точно подметить обстоятельства, при ближайшем рассмотрении оказывающиеся типическими. Личный интерес автора к окружающей жизни позволили появиться Герою — человеку, живущему сегодня со всеми его рефлексиями, вечными вопросами бытия, одиночеством, поиском единомышленников, мгновениями счастья.
Её название — «Образ времени» — звучало несколько публицистически, что было обусловлено содержанием работ, отразивших злободневные вещи. Но уже тогда отчетливо проявилась способность автора сиюминутную сцену перевести на вневременной, философский уровень. В повествовательной ткани обыденных в общем-то сюжетов появился Ангел, бестелесный помощник Бога, охраняющий грешную паству, о чем Лесков написал: «Всякого спасенного человека не ефиоп ведёт, а ангел руководствует…».
Философичность, метафоричность, ассоциативность наполняет работы последних лет, свидетельствуя о наступившей зрелости художника Марии Холмогоровой. Она предпочитает реалистическую манеру, как наиболее возможную для её повествовательных, сюжетных полотен, содержание которых в последние годы становится многозначным. В нём отчетливо звучит притчевая нота, лишённая навязчивой дидактики, морализаторства, но пробуждающая массу ассоциаций, связывающих современную прагматичную реальность с вечными человеческими ценностями. Это притчевое начало характерно не только для Маши Холмогоровой, но для группы приморских художников, в которую входит Мария. Формально не объединившуюся, но в течение нескольких лет выступающую совместно на российских и зарубежных выставках группу, включающую Лидию Козьмину, Олега Подскочина, Евгения Макеева, Анну Щёголеву, отличают внимание к мировой истории, сюжетный подход к решению картины, обращение к мифологической составляющей разных народов.
Мифы и легенды в изложении художницы суть обращение к «золотому веку» человечества. В античность «заглядывали» не единожды. Взять один из самых распространенных сюжетов «Похищение Европы». В разные исторические периоды художники под влиянием стиля эпохи, индивидуальной манеры, личного мировоззрения раскрывали тему Любви, воплощённую в сюжете о похищении красавицы-Европы Зевсом. Древнегреческие вазописцы, римские мозаичисты и мастера помпеянских росписей, Тициан, Тьеполо, Веронезе, Серов — можно перечислять имена обратившихся к мифу и далее, их наберётся не один десяток. Но, как верно заметил Серов, сюжет о похищении Европы — не столько изображение мифа, сколько символ всего греческого искусства с «его высокой декоративностью, граничащей с пафосом».
Думается, что магия этого искусства в его безусловной связи с идеей сотворения мира. «В основе мифических сюжетов лежит одна глобальная мысль — мысль о победе новой жизни над смертью, восходящая к идее сотворения мира, — пишет известный исследователь искусства Древней Греции Акимова, — Вероятно, эта идея возникала очень давно, и с тех пор, создавая каждую новую вещь, человек подсознательно рассматривал её как новый мир, который рождается из бесформенной материи так же, как большой живой мир, космос, родился некогда из хаоса».
Европа Марии Холмогоровой — и канон, и оригинальная интерпретация мифа. У быка-Зевса нет золотых рогов, он не рассекает бурную воду океана, унося Европу от подруг. И жизнерадостная Европа, и Зевс, то бишь, бык, – обитатели острова Русский, излюбленного художниками места пленэров. Но при внимательном рассмотрении понимаешь, что попытка найти первооснову явно обозначена, не смотря на местный колорит. К слову, о ежегодных пленэрах: проходящие на островах близ Владивостока или непосредственно на побережье, они, как глоток свежей влаги. Моменты общения с природой, натурные наблюдения оттачивают мастерство, делают более уверенной руку художника. Тонкие по цвету этюды, натюрморты на морскую тему рождаются после таких поездок. И в этой выставке они представлены. И снова прочитывается подтекст, в котором природа выступает не только в роли копилки впечатлений, но и в роли Материи, Земли, энергией и силой которой питался Антей.
Обращается Мария и к библейским сюжетам, трансформируя их в некие современные притчи. Так, «Чудо Георгия о Змие» перестает быть конкретным сюжетом из жития святого великомученика Георгия Победоносца, но становится напоминанием о вечном противоборстве добра и зла. В «Ковчеге» раскрывается тема нравственных основ нашего времени.
Наконец, в одной из самых ярких работ, удивительной по цвету, живописным качествам, «Эдем» запечатлён вечный сюжет, относящий нас к первооснове бытия. Адам и Ева до изгнания из рая. К теме Адама и Евы в мировой живописи обращались неоднократно: Мазаччо, Дюрер, Бальдунг Грин, Гольциус, Рембрандт, Кранах, Ван Эйк, Микеланджело… Жизнь первых людей, сотворённых богом, подробно описана в Пятикнижии: создание Творцом человека, а после из его ребра женщины, искушение, грехопадение, изгнание из Эдема, расселение людей по миру после пребывания в Эдемском саду. Для того, чтобы понять популярность ветхозаветного сюжета в мировом искусстве, следует вспомнить трактовку истории грехопадения христианскими теологами. Ева, искушённая змеем, отведала запретный плод с дерева познания Добра и Зла. Уговорила Адама сделать то же самое. Бог, узнав о проступке, пришел в негодование и выгнал их из рая. Отныне люди стали смертными. По Библии изгнание из рая — начало земной жизни человека. Нашей жизни со всеми её превратностями и радостями.
Мария Холмогорова интерпретирует сюжет: Адам и Ева ещё в Эдеме, ещё не изведавшие греха, изображённые без одежд. Сочные райские кущи и золото фона, отсылающего к цветовому канону иконописи, оттеняют атлетическую фигуру Адама и хрупкую Еву. Современность напоминает о себе невинной надписью на дереве «Здесь были…». Смысл высказывания меняется, побуждая вспомнить парадокс, сформулированный Ортега-и-Гассетом: «Жизнь отличается именно погружённостью «я» человека в то, что не есть он сам, в чистого другого».
Ольга Зотова,
кандидат искусствоведения,
член Союза художников России,
доцент кафедры Издательского дела и полиграфии ДВФУ
Ниигата — милый городок. Побывав с выставкой «Урадзио» в Городском музее искусств Ниигаты (Niigata City Art Museum), я непременно воспользовался случаем и посетил своих давних друзей, художников и галеристов. Хори-сан (Hori Kazuo) директор Галереи Хитсужи-Гаро (Hitsuji-Garo Art Gallery) ещё в начале в 90-х осваивал приморский арт-рынок, бывая не раз во Владивостоке. Ему обязаны Сергей Симаков, Александр Пырков, Валерий Ненаживин — наши художники, представлявшие свои работы в Ниигате в 90-е (в 1994 году Валерий Ненаживин получил даже грамоту от префектуры Ниигата за участие в международной выставке скульптур). Долгое время мы не виделись, и я спросил Хори-сан о причине отсутствия к нам его интереса. Ответ оказался прост. Билет в Париж из Ниигаты стоит около того, что и во Владивосток. Типа «Боливар того не выдержит…!». Понятно тут и каково нам, до Парижу с Ниигатой. Его галерея активно работает, меняет экспозиции каждую неделю и авторов чуть ли ни со всего света. Мне оставалось радоваться за их арт-дела, продолжать восторгаться городским художественным музеем, когда Хори-сан предложил мне прокатиться в соседний городок. Нагаока в километрах 40-50-ти, по меркам префектуры, что-то вроде нашего Спасска-Дальнего. Приехали в Музей современного искусства префектуры Ниигата (The Niigata Prefecture Museum of Modern Art). Возможно, содержание на стенах скромнее соседей из Музея современного искусства Тоямы (The Museum of Modern Art, Toyama), был там дважды ранее, но каков размах! Территория музея упирается до реки, а река где-то на горизонте. В путеводителе по музею написано «зимой и летом сливаемся с природой» и далее в таком духе. Некоторые образцы лэнд-арта смотрите здесь на фото. Позже, в музейных каталогах, я обнаружил участие в местных биеннале и триеннале всемирно известных художников Ильи Кабакова, Франциско Инфанте!!!
Жан-Франсуа (Jean-Francoics Guerry) встречал и провожал в аэропорту на своем блестящем байке. Оставив карьеру дипломата (атташе по культуре Швейцарского посольства лет 25 назад), женился на японке-ниигатке, профессионально занимается фотографией. В прошлом веке он дважды посещал Владивосток с персональной выставкой в Артэтаже (газета «Конкурент», №10, 1999), гостил у меня дома, много фотографировал город, людей, в том числе и художников. Работы Жана напоминали мне фильмы итальянского неореализма, а Рюрик Тушкин называл его Иваном Фёдоровичем. В Ниигате, Жан был мне незаменимым проводником по окрестностям и местным барам. Любимое наше место ночью — на лавочке у моста Бандай. В доме его Михаил Павин делился своими фото-хитростями. В этот раз Жан подарил музею Артэтаж ручной работы альбом «AutoPortrait» и великолепную книгу «Noa Noa» Гогена из музея Гогена на Таити.
Пётр () специально приехал из Камакуры. С ним, договорившись ранее о встрече, обсудили детали выставки его фотогравюр из серии «Seascape» в Артэтаже. Замечательный график из Нью-Йорка и тоже, как и Жан, женат на японке. После Артэтажа, его эксклюзивные работы мы потом возили на выставку в Петербург.
В официальной культурной программе, представленной сотрудниками Художественного музея Ниигаты, были предусмотрены посещения различных местных музеев. Сравнительно небольшой город поражал обилием таковых, трепетным и бережным отношением, как к традиционной, так и к современной культуре. Вместе с сотрудниками музея имени В.К. Арсеньева и Приморской картинной галереи, посетил Дом-музей богатого крестьянина, Музей растений, Музей воздушных змеев, Городской исторический музей, пропустил Музей Северной культуры, Русскую деревню, Океанариум и что-то ещё интересное для приезжего. Запомнились два мощных выставочных центра: Ниитсу арт-форум (Niitsu Art Forum (NAF)) c выставкой импрессионистов из Франции и Музей искусств Бандайджима в Ниигате (The Niigata Bandaijima Art Museum), ожидавший, в то время, передвижную по городам Японии мегавыставку «BauHaus». Жаль, не попал, но лелею каталог этой выставки переданный мне позже.
Что ещё. На том берегу нашего моря тёплая и чистая вода. Лето наступает раньше и длится дольше. По-японски всё опрятно и вежливо. Не забуду блестящие канализационные и прочие люки на гладких дорогах…
Александр Городний,
Урадиостоку, 2011
Фотографии предоставлены Александром Городним и Михаилом Павиным.
Сегодня сырое, туманное утро. Не видно не только мыса Песчаного на том берегу залива, но и ближайших домов под сопкой, они плавают, как бледные театральные задники со смытыми рисунками каких-то улиц, стрельчатых окон и балюстрад. Трудно что-либо разглядеть — так плотен туман. подробно
